Поэтический символизм в литературе
На рубеже 19-20 столетий символизм в литературе обозначил характерный для того времени особый этап. Его веяния ощущались на протяжении последних десятилетий девятнадцатого века. Символизм в литературе с его эстетикой и философскими устремлениями вызревал на фоне политической реакции, которая наступила после поражения революционного народничества. Эта эпоха представляла собой общественный застой. В эту эпоху зарождался символизм.
Литература, поэтическая в частности, переживала почти болезнь, упадок в то время. Поэзия, утратив свою былую силу, напряженность и высоту, блекла и выцветала. Сама техника стихотворения утратила свою энергию и истинно творческое начало.
Символизм в литературе сформировался в форме протеста против оскудения, стремления вернуть ей силу жизни, сказав свежее слово. Вместе с этим направление принесло с собой отрицательную реакцию на русскую критику с ее материалистическими воззрениями. Позднее началось противостояние и критикам-марксистам. Поэтический символизм в литературе пропагандировал религию и идеализм.
Первые проявления движения стали заметны в трактате Дмитрия Мережковского, его сборнике стихотворений «Символы». В 1894-95 гг. вышли «Русские критики». В этих трех сборниках печатались преимущественно произведения молодого Брюсова, Бальмонта. В этих произведениях чувствовалось новое веяние.
В России символизм в литературе возник от Запада не изолировано. На молодых поэтов оказывала в известной степени влияние английская, французская, немецкая поэзия. Несмотря на то, что в некотором роде символисты воспринимали отголоски философии Шопенгауэра и Ницше, они весьма решительно отрицали наличие у них принципиальной зависимости от западноевропейской литературы. Они старались найти свои корни в родной литературе, произведениях Фета, Тютчева, Фофанова. Были предпосылки установить некое «родство» и с произведениями Лермонтова и Пушкина. По мнению Бальмонта, символизм существовал уже давно. Он считал символистами Кальдерона и Блейка, Бодлера и Эдгара По и прочих.
Вне всякого сомнения, что в творчестве Тютчева и Фета присутствовали признаки символизма. Кроме того, об определенной взаимосвязи течения с духовной культурой России, его национальной почве свидетельствует тот факт, что направление не умерло, а, напротив, развивалось, вовлекая при этом новые силы в свое русло.
Необходимо отметить, что русский символизм в литературе от западного отличался достаточно резко. Это было связано, в первую очередь, с духовностью, богатством свершений этого направления в России.
В ранних периодах формирования течения произведения символистов часто осмеивались и даже подвергались глумлению. К поэтам присоединяли название декадентов, таким образом, оценивая их упадническое настроение безнадежности, ярко выраженный индивидуализм, чувство жизненного неприятия. Однако к началу следующего столетия символизм стал выделяться в качестве литературного направления во всех гранях со всей определенностью. Его было сложно спутать с прочими явлениями искусства, он стал обладать своей эстетикой, поэтикой, своим строем и учением. 1900 год стал неким рубежом – в этот период утвердилось «лицо» символизма в литературе. Это ознаменовалось выходом зрелых, окрашенных ярко авторской индивидуальностью книги Бальмонта «Горящие здания» и произведения Брюсова «Третья стража» («Tertia Vigilia»).
В литературе символистское течение являлось движением романтиков, которые воодушевлены были идеалистической философией, признавая при этом религиозную подоплеку нового направления. Символисты смогли чутко уловить и выразить тревожные предчувствия трагических социальных катастроф начала двадцатого столетия.